Отчёт задним числом. Мы ходили в музей. Должна сказать, что он не произвёл на меня большого впечатления. Там было как-то мало картин и много фигни. Нет, я очень люблю фигню, но другую. Из приятного там было много этюдов Пикассо, они там как-то объёмно присутствовали, вот идёшь по коридору, а они — присутствуют.
В мае я была в Metropolitan Museum, там на меня снова грустно глядели миндалеглазые женщины Модильяни, а потом толпа фриков протащила-провальсировала нас с мамой по дикой бабочно-кружевной красоте МакКуина. Сейчас об этой выставке пишут все и всюду, поскольку она закрылась после сумасшедшего успеха, но я успела туда до трёхчасовых очередей. Скотт Шуман и Гаранс Доре, например,
попали уже в самый последний момент. Всем смотреть
фото и
видео. Впечатлений осталось куда больше, чем от Museum of Fine Arts.
Мы с Дианкой не осилили второй этаж, возможно, он порадовал бы нас больше, и не успели в японский сад. Но мы посмотрели выставку музыкальных инструментов и ювелирных изделий. Инструменты, столпившись, стояли на огороженном помосте, как школьники, массово выгнанные на сцену утренника, а украшения, наоборот, с чувством собственного достоинства парили в полумраке.
Фотки с моими бесценными комментариями
Всякая душа латынь славит... Ой, то есть Господа.
Арфушки, куда ж без них. Ирландская в том числе.
Ах, как прикольно уличный музыкант в Венеции играл на бокалах какую-то классическую попсу, то ли «К Элизе», то ли что-то ещё...
Эта китайская шапочка так и просится вдохновить кого-нибудь из современных дизайнеров, прямо так и намекает.
Кольцо — явный двоюродный брат моих серёг.
Потом мы перешли в зал древностей. Там у нас случилась оживлённая дискуссия о разбросе размеров мужских пиписек на чёрнофигурных лаковых амфорах в контесте толкования изображённых на них мифов. Мы нашли опечатку в греческой подписи «Гектор» и вообще приравняли изображения на амфорах к комиксам. Затем у стенда с монетами выяснилось, что Дианка — юный нумизмат, и я обогатила её коллекцию методом разбития стекла в стенде раскопок в собственной сумке. Я, не глядя, запустила руку в палеозойский слой и наугад вытащила четыре монетки. Ими оказались украинские пятьдесят копеек, канадские пять центов, двадцать евроцентов и один французский франк того же года выпуска, что и я сама. Я и во Франции времён франков-то никогда не была, не говоря уже про Канаду каких-либо времён, не спрашивайте, откуда у меня эти богатства. Неисповедимы пути денежных знаков. Всё, кроме евроцентов, ушло в Дианкину коллекцию.
Фото амфор и объектов дискуссии фотограф почему-то не прислал, фото себя самой она тоже присылать отказалась. Так что отдуваться будем только мы с Гомером.
От стрел и от ча-а-ар...
Потом мы вышли в большое светлое пространство, там были ресторан и длинный зелёный кактус. Стеклянный.
Кактус там был не абы зачем, а, видимо, как часть закрывшейся два дня назад выставки дутого стекла.
Выставка именовалась Chihuly, и нет, я не стану каламбурить на тему, зачем она нам сдалась. Я такое уже видела в Питтсбургском ботаническом саду, ничего особенного. Вот пожалуйста. Бифо энд афта, найдите десять отличий, ха-ха.
Мы обошли залы с европейским искусством и вышли на улицу. Там были ребёнки.
Возле ребёнка с открытыми глазами мы фотографировались с открытыми глазами...
а возле этого — с закрытыми, при этом же выяснилось, что у ребёнка с Дианой одно лицо, но фотки этой у меня нет.
А потом мы встретили зайчега. Он не убегал, а позировал и явно просил запечатлеть его.